Успех - Страница 56

К оглавлению

56

18. Керамическая фабрика

19. Давид играет перед царем Саулом

20. И все же — ничто не гнило в Баварском государстве

21. Долг писателя.

22. Шофер Ратценбергер в чистилище

23. «Ночные бродяги»

1
В вагоне метро

Вагон номер четыреста девятнадцать берлинской наземно-подземной дороги был в тот час, после окончания работы, битком набит. Одна половина вагона с красными кожаными сиденьями сверкала красным лаком, другая — с деревянными скамьями — желтым. Люди стояли, держась за поручни, стиснутые со всех сторон, прижатые к коленям сидящих. Они толкали друг друга локтями, сжимались, как могли, бранились, извинялись. Один из пассажиров, от которого сильно пахло карболкой, сидел в углу, прислонившись к стене вагона забинтованной головой и прикрыв глаза; какая-то дама посасывала шоколадные конфеты с начинкой, извлекая их из пакетика, другая поминутно роняла то сумочку, то какой-нибудь из бесчисленных свертков. Беспомощный господин в очках, несмотря на все старания, непрерывно толкал соседей, какой-то ловкий жулик обшаривал карман стоявшего рядом, какая-то дама возилась с губной помадой. Две молодые девушки мешали другим пассажирам своими теннисными ракетками, а человек в синей блузе — похожим на пилу инструментом, который, по убеждению большинства, вообще не положено возить в метро.

Весь этот людской конгломерат, хихикая, споря, заключая сделки, флиртуя, распространяя запах духов, с отупевшим видом цеплялся за поручни, в том же механическом ритме, что и сам поезд, шатался и покачивался на крутых поворотах в такт его движению, одинаково щурился, когда поезд из освещенного электричеством туннеля выскакивал наверх, навстречу яркому предзакатному июньскому солнцу.

Многие читали свежие выпуски вечерних газет с фотографиями и огромными, возбуждавшими любопытство заголовками. ПОКУШЕНИЕ НА ДЕПУТАТА ГЕЙЕРА гласил набранный крупными буквами заголовок одной из газет. Другая газета, наоборот, напечатала это сообщение мелким шрифтом и на второй полосе, отведя на первой главное место броскому заголовку: КРУПНЫЕ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ ЧИНОВНИКОВ-СОЦИАЛИСТОВ.

Но независимо от крупного или мелкого шрифта читатели обеих газет могли узнать, что пополудни на одной из тихих улиц города Мюнхена трое неизвестных напали на адвоката Гейера и так избили его дубинками, что он, истекая кровью, остался лежать на земле. Преступники скрылись. Первая газета бурно негодовала на то, что в Мюнхене можно среди бела дня безнаказанно напасть на человека, и объясняла одичание нравов попустительством со стороны властей. Вторая упоминала лишь о «легком ранении» доктора Гейера и высказывала предположение, что скорее всего — это акт личной мести. Все, кому известно, сколь вызывающе ведет себя этот адвокат, что вновь проявилось на недавнем процессе Крюгера, если и не оправдают эксцесс, то, во всяком случае, поймут его причину.

Вот каким образом эту новость узнало двадцать восьмого июня большинство пассажиров вагона номер четыреста девятнадцать берлинского метро. «А все потому, — подумал тучный, страдавший одышкой господин, — что слишком уж этот Гейер лез на рожон. Я при своем слабом сердце не мог бы себе позволить подобных вещей. Разумеется, это создает человеку рекламу. Но платить за нее ценой таких волнений — себе дороже». Он вытер мокрое от пота лицо, погладил собаку, которая беспокойно терлась о его ноги, и твердо решил и в дальнейшем держаться от политики подальше.

«А все потому, что эти евреи вмешиваются в наши дела, которые их вовсе не касаются, — подумал внушительного вида господин в охотничьем костюме и высоких сапогах. — Сами во всем виноваты».

«Мюнхен, — подумал толстяк с массивной тростью, — акции пивоваренных заводов. Не повлияет ли эта история на их курс? Если он не поднимется выше, так я и останусь без автомобиля».

Двое молодых людей, склонившихся над газетой, прочтя эту новость, переглянулись и продолжали сидеть молча, взволнованные и расстроенные.

— Когда реакционная сволочь избивает рабочего, — высоким, прерывающимся голосом произнес молодой человек в плохоньком пиджаке, обращаясь к двум другим, — а это происходит чуть ли не каждый день, заголовков жирным шрифтом в газетах не найдешь.

Какой-то здоровенный детина в куртке враждебно поглядел на говорившего, раздумывая, не следует ли вмешаться, но поняв, что в этом вагоне он вряд ли найдет поддержку у большинства пассажиров, ограничился свирепым взглядом.

«Опять эта грязная политика», — подумал человек с огромным перстнем на пальце, на лице которого, точно маска, застыло выражение мужественности, и стал перелистывать газету, пока не нашел рецензию на вчерашнюю премьеру, где играл его товарищ.

— Я всегда говорил, — басистым голосом произнес еврейского вида господин, обращаясь к даме, — не нужно ездить на баварские курорты. Когда туристов там поубавится, эти субъекты сразу перестанут выкидывать такие фокусы.

— Если они и дальше будут выкидывать такие фокусы, — сокрушалась молодая женщина в очках, — цены на масло подскочат еще выше. Уже сейчас фунт стоит двадцать семь марок двадцать пфеннигов. К концу недели и так приходится давать Эмилю с собой на завтрак сухой хлеб.

«Не послать ли телеграмму с выражением сочувствия? — думал про себя бледный, аскетического вида господин в пенсне, с громадным, мешавшим его соседям портфелем. — Если не пошлю, скажут: «Вас вообще ничто не волнует». А если пошлю, и потом дело обернется скверно, эти деятели начнут ворчать».

56