Успех - Страница 74

Удивительно, что заключенный номер 2478 после этого случая не только не был наказан, но после посещения тюрьмы каким-то высокопоставленным чиновником его даже перевели на вторую ступень. Тут, видимо, действовала чья-то невидимая рука, стремившаяся смягчить наказание заключенному, что, однако, постоянно наталкивалось на упорное сопротивление. Ходили слухи, будто министр юстиции не слишком склонен применять к заключенному всякие строгости, но на этом настаивает министр просвещения и вероисповеданий, доктор Флаухер, в компетенцию которого, правда, подобные вопросы не входят. Начальник тюрьмы Фертч неусыпно следил за малейшей переменой, готовый мгновенно услужить членам кабинета министров, подобно тому как собака во время трапезы своего хозяина внимательно следит за каждым его движением, боясь упустить момент, когда ей бросят лакомый кусочек.

На второй ступени Мартину Крюгеру было разрешено во время ежедневной прогулки разговаривать с одним из товарищей по заключению. Ему стали также довольно часто выдавать письма и, уж во всяком случае, знакомили его с их содержанием, за исключением тех мест, которые признавались недозволенными. В этих случаях начальник тюрьмы лично читал ему письма своим тусклым голосом, шутливо-иронической интонацией выделяя самые любопытные пассажи и беспрестанно запинаясь, так как пропуски часто делались буквально среди фразы. Однажды он прочел заключенному письмо Каспара Прекля.

Молодой инженер писал: «Дорогой доктор Крюгер, в свободное время я работаю над статьей «Искусство и техника». Часть предоставленных вами материалов я смогу использовать. Мужайтесь. Вам еще многое предстоит сделать. Надеюсь, моя статья понравится вам. Как только разрешат, я вышлю вам рукопись». — Этому господину придется запастись терпением, — добродушно заметил начальник тюрьмы Фертч. — «Я напал на след «Иосифа». На этом начальник тюрьмы чтение письма прервал: остальное, по его убеждению, явно походило на тайный воровской жаргон, а он, Фертч, водить себя за нос никому не позволит. Мартин Крюгер со своей спокойной, вежливой, доводившей начальника до бешенства улыбкой поблагодарил и вышел из конторы менее вялой, чем обычно, походкой.

Недавно ему выдали из тюремной библиотеки один из томов «Жизни животных» Брема. Книга захватила его. Он прочел ее трижды от корки до корки: о миграциях леммингов, о воинственности и стадном чувстве диких ослов, о простодушии слонов. Когда настало время сдавать книгу, он так настойчиво стал просить, чтобы ее не забирали, что ему оставили книгу еще на неделю. В тот день, когда пришло письмо от Каспара Прекля, он читал о сурках, об истреблении старых и больных животных молодыми перед переселением на зимнее жилье. Он прочел о том, как сурки накапливают в своем организме жир впрок, а нору набивают землей, камнями, глиной, травой и сеном, и о том, что время холодов они проводят в спячке — лежат, оцепенев как мертвецы, неподвижные, одеревенелые от холода, выдыхая углекислоты в тридцать раз меньше, чем летом, а значит — сберегая в тридцать раз больше кислорода. Так, в этом мудром самоусыплении они ждут прихода тепла.

В ту ночь Мартину Крюгеру приснилось, будто он праздно сидит в одном из красивых кожаных кресел своего кабинета после трудной, но успешной работы, почитывая какой-то легковесный, модный роман. Внезапно зазвонил телефон, и чей-то голос произнес: «Не правда ли, вы тот самый господин, что интересуется библейской картиной некоего Ландхольцера?» Голос был грубый, мужицкий, изъяснялся незнакомец высокопарным литературным языком, тоном сельского священника, читающего проповедь.

«Да, — поспешно ответил Крюгер. — Разумеется, я весьма этим интересуюсь». — «Тогда я мог бы…» — продолжал незнакомый голос, но здесь связь прервалась. Мартин Крюгер тут же позвонил на телефонную станцию и спросил, откуда ему звонили. Но там грубо накричали на него и пригрозили, что, если он еще раз позволит себе столь наглую выходку, его сурово накажут. Буквально через секунду ему вновь позвонили — в трубке звучал тот же голос, незнакомец произнес те же слова, и на том же месте разговор прервался. Звонить на станцию Крюгер больше не решился; он вспомнил, что у него нет проездного билета, и стал лихорадочно рыться во всех карманах, но билета не нашел. Он решил, что его долг, невзирая ни на что, справиться обо всем на телефонной станции, но снять трубку так и не отважился. Ему позвонили в третий раз, и на том же месте разговор снова прервали.

Спустя несколько дней его вызвали в контору. Низкорослый начальник саркастически улыбался бесчисленными морщинками лица, и даже волоски у губ и те, что торчали из ноздрей, иронически подрагивали, когда он приготовился зачитать письмо.

— Поздравляю вас, номер две тысячи четыреста семьдесят восемь, — сказал он в виде предисловия. — Вам сделали предложение.

Против обыкновения, он не назвал имя отправителя письма, а сразу же приступил к чтению.

«Дорогой Мартин! Я считаю, что настало время осуществить наше давнишнее желание и путем брака узаконить наши отношения. Юристы заверили меня, что даже при нынешних условиях этому ничто не препятствует». Человечек с кроличьими усиками не удержался и сделал перед словами «нынешних условиях» короткую многозначительную паузу. «Я позабочусь обо всех необходимых формальностях». Заключенный, с лица которого после первой фразы письма исчезла обычная вызывающая усмешка, при этих словах заметно вздрогнул. «Надеюсь, уже в наше ближайшее свидание сообщить тебе все окончательно».