Успех - Страница 75

К оглавлению

75

— Вероятно, нет необходимости зачитывать вам подпись, номер две тысячи четыреста семьдесят восемь? — с хитрой усмешкой добавил начальник тюрьмы, — Кстати, дама права. Здесь у нас заключалось немало браков при «нынешних условиях». Примите мои поздравления! На ваше имя прибыла также посылка. Поскольку вы теперь жених, я разрешу выдать ее вам, хотя ваше поведение и внушает некоторые сомнения.

Мартин Крюгер весь дрожал. С огромным трудом выдавил из себя:

— Благодарю. — Потом добавил: — Нельзя ли мне взглянуть на письмо?

— Уж не думаете ли вы, что я его подделал? — насмешливо произнес начальник тюрьмы. — И швырнул Крюгеру письмо. — Возьмите! — Отпечатанное на машинке и напоминавшее коммерческий документ, оно было таким же безликим, сухим и казенным, как и стиль, каким было написано.

С того дня Мартину Крюгеру стало совсем невмоготу. В голую камеру, пугая его буйством красок, ворвались картины прошлого: Иоганна Крайн с крепкими ногами и широкоскулым смелым лицом, сильная, открытая; затем — ослепительный, южный пейзаж, потом — большие, белые листы бумаги, заполнявшиеся прыгающими буквами, от которых исходил едкий запах блистательной и не до конца искренней работы. В его камере воцарился дух смятения и сразу вытеснил «Иосифа и его братьев». Этот пестрый туман тревожил его во сне и вызывал дрожь в руках, когда он клеил кульки.

В первый же отведенный для переписки день он отправил Иоганне ответное письмо. Он благодарит ее, но должен все как следует обдумать. Это, безусловно, будет плохо для нее, и, вероятно, для него — тоже. «Юродивый какой-то! — подумал начальник тюрьмы Фертч, проверяя текст письма. — А может, они заранее обо всем сговорились? — подумал он, — Ну уж меня-то они не проведут».

10
Письмо в снегу

Иоганне было приятно лежать на снегу и отдыхать, ни о чем не думая. Она была в лыжном костюме, с длинными на мужской манер брюками, сшитыми по последней моде, и в тяжелых, низких ботинках. Она собиралась отдохнуть всего несколько минут и даже не отстегнула лыжи — они торчали под углом к ее распластанному на снегу и казавшемуся синим пятном телу.

Вот уже восемь дней, как она в Гармише. Г-н Пфаундлер был прав, этот зимний курорт стал в этом сезоне местом встречи «большеголовых» со всего света. Но из окружения г-жи фон Радольной пока никто не приехал, а на этих людей она возлагала больше всего надежд. Впрочем, она не очень-то огорчалась, что приходится ждать. Она с детства часто бывала в горах, и лыжные прогулки доставляли ей огромное удовольствие.

Вдруг она почувствовала, что в кармане ее костюма что-то хрустнуло, — письмо, врученное ей перед самой посадкой в поезд на Гохэк. Она, не читая, сунула в карман это письмо со штемпелем Одельсберга, почтового отделения тюрьмы, где сидел Крюгер. Странно, что за все это время она ни разу не вспомнила о нем.

Но теперь ей захотелось прочесть его. Доносившиеся с противоположной стороны крики мешали ей. Это новички занимались с инструктором. Лучше спуститься вниз, в долину. Уже в нескольких минутах ходьбы отсюда будет тихо, и она спокойно прочтет письмо.

Она выехала на широкое, открытое место. Дальше начинался лесок, его можно обойти. Но она пошла прямо через лес, менее удобным, но зато более коротким путем. Закусив верхнюю губу, она с трудом пробиралась меж деревьев. Выйдя наконец из леса, не снимая лыж, повалилась на снег. Впереди ее ждал самый легкий отрезок дороги — длинная, плавно спускавшаяся вниз лыжня. Расслабившись, с бездумной улыбкой лежала она на снегу и глубоко дышала, ощущая приятную усталость во всем теле. Но тут же вновь сосредоточилась. Теперь она прочтет письмо. Должно быть, это ответ на ее предложение обвенчаться.

Она сунула руку в карман, но письма нащупать не смогла. Сняла перчатку, еще раз порылась в кармане. Письма не было, должно быть, она его потеряла. Ей стало не по себе от мысли, что письмо Мартина валяется сейчас где-то в снегу. Видимо, она обронила его в лесу. Надо поискать. Если вернуться по своей же лыжне, есть надежда его найти. Правда, дело близится к вечеру, солнце вот-вот зайдет, и скоро все окутает густой туман. Мартину Крюгеру не часто разрешают писать, для него каждое письмо — целое событие.

На опушке леса появилась чья-то фигура. Полный, но еще довольно изящный мужчина в кофейного цвета спортивном костюме. Он подъехал ближе, весело взглянул на нее своими томными глазами, снял толстую шерстяную перчатку, запорошенную снегом, протянул руку и сказал: «Добрый день».

Да, Пауль Гесрейтер приехал раньше, чем предполагал вначале. С его стороны, вероятно, было легкомысленно бросить на произвол судьбы керамическую фабрику сейчас, в период инфляции, когда приходится ежечасно следить за колебаниями закупочных и продажных цен. Но теперь это его нисколько не волнует. Ведь Иоганна уже целую неделю здесь, и он не хотел терять ни минуты времени. В отеле ему сказали, что она отправилась на Гохэк. Он позвонил туда. Не дозвонившись, взял да и поехал за нею следом. Ну разве он не молодчина, что безошибочным чутьем угадал, какую она выбрала дорогу, и пошел прямо через лес?

Человек в костюме кофейного цвета был весел, как мальчишка, и болтал без умолку. Так вот — в одном с ним поезде ехала целая компания: Пфаундлер, художник Грейдерер, а также Пятый евангелист — Рейндль. Кстати сказать, неприятный субъект, просто отвратительный, с кислой миной добавил он. Через несколько дней приедет и г-жа фон Радольная. Говорила ли она уже с министром юстиции Гейнродтом? Ну это доктор Гейер устроит. А пока она должна как можно скорее побывать с ним, Гесрейтером, в «Пудренице» — новом увеселительном заведении Пфаундлера. Через два-три дня здесь некуда будет деваться от знакомых. Все-таки приятно вихрем слететь с этого склона! В эту зиму он всего три раза вставал на лыжи. Из-за идиотской инфляции буквально ни на что не остается времени. Доллар стоит уже сто девяносто три марки пятьдесят пфеннигов. Между прочим, он не зря шел по ее следу — он кое-что нашел. Поставив лыжу на ребро, этот полный, жизнерадостный человек, не снимая запорошенной снегом перчатки, любезно протянул ей письмо из Одельсберга.

75