Успех - Страница 137

137

Они искупались в тихом озере у самого подножья гор. Прекль развеселился, стал дурачиться и кричать, точно мальчишка, словом, вечер прошел чудесно. На обратном пути она снова осторожно завела разговор о том, надумал ли он ехать в Москву. Он сердито буркнул, что уже все сказал. Она заметила, что никак не возьмет в толк, чем им всем не угодил Рейндль. Если б Бени только захотел, он мог бы и не увольняться с «Баварских автомобильных заводов». Наверняка сам во всем виноват.

Прекль сжал тонкие губы. Он не знал, что Бени ушел от Рейндля. Как ни странно, Бени ничего ему об этом не сказал. Он разозлился. До чего же скрытный этот Бени! Но если уж Бени такой, продолжала Анни, то хоть он, Прекль, мог бы поговорить с Рейндлем. Прекль заносчиво ответил, что Бенно сам знает, что делает. Ей этого не понять.

Когда они приехали на Габельсбергерштрассе, то, к своему удивлению, увидели возле дома ожидавшего их Бенно Лехнера. Молодой электромонтер, как ни был он привязан к Преклю, довольно редко заходил к нему, особенно в то время, когда мог встретить сестру. Если же такое случалось, оба они испытывали какую-то странную неловкость. Но сегодня у Бени были важные новости. Анни нерешительно пригласила его войти, и он поднялся за ними наверх.

Приход брата обрадовал Анни, она спросила, хочет ли он чаю или пива, ласково заговорила с ним. Прекль хранил молчание. Ему было обидно, что Бенно из гордости ничего не сказал ему о своем увольнении с «Баварских автомобильных заводов». В основном говорила Анни. Спросила, как ему нравится новый абажур. Посетовала на тяжелые времена. Упомянула об отце. С ним трудно стало ладить. С тех пор как он продал свой знаменитый ларец, он целые дни проводит в компании подозрительных банковских дельцов, маклеров по продаже земельных участков и всяких прочих проходимцев; из сил выбивается, и все ради этого яично-желтого дома. Но дело явно застопорилось, видно, яично-желтый дом уплывет-таки из его рук. А он останется с кучей бумажных денег.

Бенно беспокоило, что Прекль может счесть его назойливым, но он не хотел начинать разговор при Анни. А Анни не умолкала ни на минуту, она буквально рта не закрывала. В конце концов Каспар Прекль не выдержал.

— Вечно ты повторяешь одно и то же, — невежливо оборвал он ее.

Бенно сделал неопределенный жест рукой и сказал, что ему нужно сообщить товарищу Преклю важную новость. Собственно, он для этого и пришел. Он замолчал, Прекль тоже не говорил ни слова. Наконец Анни с легкой обидой сказала, что раз так, она может выйти в другую комнату. Ни тот, ни другой не стали ее удерживать.

Оставшись с Преклем наедине, Бенно Лехнер сообщил ему, что Кленк назначил председателя земельного суда доктора Гартля референтом по делам о помиловании, очевидно, в виде ответной меры на новый закон общегерманского правительства об охране безопасности государства.

К этой новости он ничего не добавил, ждал, что скажет Прекль. А тот помешивал ложечкой чай. Перед Бенно Анни еще раньше поставила стакан пива, Бенно к нему почти не притронулся, хотя шапка пены уже осела. Сам по себе факт назначения Кленком для разбора дел о помиловании главным образом политических заключенных такого консервативного человека, как Гартль, был явным вызовом. Как это назначение отразится в дальнейшем на положении Крюгера, пока предугадать было невозможно. Как это ни парадоксально, уголовно-процессуальный кодекс предусматривал, что вопрос о пересмотре дела решает тот же суд, который вынес приговор. То, что Гартль ушел со своего прежнего поста, вне всякого сомнения, непосредственно касалось друга Прекля, поэтому Бенно Лехнер и поторопился сообщить ему эту новость.

Но Прекль молчал и даже не поблагодарил его. Это известие привело его в замешательство. Он от души желал Крюгеру поскорее выбраться на свободу. С другой стороны, хотя тюрьма и заставила Крюгера многое пересмотреть, но далеко еще не все, так что, быть может, ему даже полезно будет, если теперь на его пути встанет Гартль.

Электромонтер Бенно Лехнер был очень привязан к товарищу Преклю, поэтому не обижался на него за молчание и не мешал ему думать. Но когда Прекль, просидев молча минут десять, встал, несколько раз прошелся по комнате, а затем углубился в свои чертежи, Бенно Лехнер заметил, что, насколько ему известно, Гартль бывает в «Мужском клубе», значит, он хорошо знаком с Рейндлем. Возможно, товарищ Прекль сможет уломать Рейндля, чтобы тот поговорил с Гартлем. Но Прекль воспринял это предложение безо всякого энтузиазма. Неужели ему так и придется постоянно зависеть от этого проклятого Пятого евангелиста? Он с досадой ответил, что нет, не станет он снова говорить с Рейндлем, это бесполезно.

После ухода Бенно Лехнера Прекль сел за чертежный стол и занялся одним из своих проектов. Анни вернулась в комнату, заварила чай. Спустя какое-то время Каспар Прекль вдруг резко сказал, что нельзя допустить, чтобы Бенно ходил без работы. Он поговорит с Тюверленом. Бенно увлекается проблемами театрального освещения. Тюверлен наверняка сможет пристроить его у Пфаундлера в обозрении. Анни согласилась, что это было бы замечательно. В остальном она проявила завидное благоразумие и даже не полюбопытствовала, что именно Бени хотел ему сообщить. Позднее, вечером, она спросила, почему Рейндля называют Пятым евангелистом. Каспар Прекль не без сарказма объяснил: четыре евангелия туманны и производят сильное впечатление именно потому, что пятое, которое могло бы все прояснить, отсутствует. Таким образом сила воздействия четырех евангелий — в отсутствии пятого. Точно так же в баварской политике все становится ясным, когда поймешь, что вершат ее не те, кто официально руководят ею. Очевидно, поэтому, — с ненавистью заключил он, — Рейндля и называют Пятым евангелистом. Анни слушала внимательно, но трудно было определить, все ли она поняла.

137