Успех - Страница 158

К оглавлению

158

— Что с вами? — недоуменно спросил чех: они обсуждали запутанный правовой вопрос, речь шла о больших деньгах. Но адвокат уже не мог продолжать разговор. Щеки у него пошли пятнами, и он попросил удивленного и негодующего иностранца отложить консультацию на завтра.

18
У всякого своя дурь в голове

Сидя за квадратным столом, Каспар Прекль сочинял и тут же печатал на маленькой ветхой пишущей машинке статью «О роли искусства в марксистском государстве». Работа не клеилась. Не только заедало буквы «е» и «х», но и роль искусства при вышеупомянутом строе была не очень ясна; пытаясь сформулировать мысли, Каспар Прекль то и дело спотыкался о какие-то противоречия, хотя раньше ему казалось, что он обдумал этот вопрос основательнейшим образом. Он отчетливо понимал, какова эта роль, вернее, отчетливо видел. Прекль думал образами, поэтому все шло как по маслу, пока он и на бумаге прибегал к их помощи, — например, в балладах. Но если пытался облечь мысли в обыкновенные слова, в сухую прозу, получалась сплошная невнятица. Во всяком случае, статья о роли искусства шла из рук вон плохо.

Все шло из рук вон плохо. Ему вспомнились недавние переговоры с вдовой Ратценбергер. Он ушел от заключенного Крюгера совершенно взбешенный — тем сильнее ему теперь хотелось помочь его освобождению. Прекль действовал с необыкновенной энергией и, вместе с товарищами Зёльхмайером и Лехнером, несколько раз посетил вдову клятвопреступного шофера, невзирая на выходки молодого негодяя Людвига Ратценбергера. Переговоры были малоприятны. Придурковатая девчонка Кати, забившись в угол, испуганно и злобно таращилась на них, а вдова монотонно повторяла все те же глупости. В конце концов Прекль вышел из себя и прикрикнул на нее, и тогда она еще больше заартачилась. Все же им удалось вытянуть из нее письменные показания, но, по мнению доктора Гейера, они мало чего стоили. Нет, из его попытки помочь Мартину Крюгеру ничего не получилось. Так же, как из проекта «автомобиля по дешевке». Так же, как из поездки в Москву. Из ничего ничего и не получается. С того дня, как он расплевался с Рейндлем, все у него идет вкривь и вкось.

Он встал из-за стола, плюхнулся на диван. В ателье было по-летнему жарко. Весь взмокший, он пошел на кухню, приготовил себе лимонаду и залпом выпил. Снова разлегся на диване, сцепив руки над головой, — худое, побагровевшее лицо, острый выступающий кадык, плотно сжатый большой тонкогубый рот, прищуренные, ушедшие в себя глаза. Даже в минуты отдыха ершистый, всем недовольный.

Та его статья о пороках немецкой автомобильной промышленности была слишком добренькая. Сейчас — с прискорбным опозданием — он придумал на эту тему парочку весьма красочных и забористых фраз. Ладно, ему все же удалось напечатать статью в популярной берлинской газете, откровенно выложить свое мнение на этот счет. Непреложно доказать, как немыслимо отстала в годы войны немецкая автомобильная промышленность. Вся загвоздка в конструкторах. Кто не хотел холуйствовать, покорно уступать своих изобретений хозяевам, требовал повышения оплаты, тот немедленно получал расчет, и, в результате, его отправляли на фронт. А если он оставался в живых и возвращался, то обнаруживал, что все стоящие места заняты нестоящими людьми. Устроиться на должность инженера-испытателя уже было везением. Всюду кастовость, между главным инженером и инженером-испытателем, между этим последним и рабочим непреодолимые преграды. Всем заправляет, пожинает лавры и снимает сливки некто, существующий только для декорации: так называемый инженер по связям. Он устраивает конкурсы на самую красивую машину, представительствует в обществе. В блестяще организованной немецкой автомобильной промышленности не хватает малости — конструктора. Все сплошь модернизировано, кроме пульта управления. Вместо нескольких первоклассных инженеров сидят бессчетные посредственности, вместо нескольких боевиков рынок наводнен множеством бездарных моделей. Продукция Америки — сто семнадцать моделей на два миллиона машин, продукция Германии — двадцать семь тысяч машин на сто пятьдесят две модели.

Чтобы не испарилась ни единая капля накопившейся горечи, Каспар Прекль полез в ящик стола за телеграммой от Рейндля — он получил ее сразу после опубликования статьи: «Поздравляю попали в яблочко радуюсь вашему желанию снова быть со мной вернись все прощу привет Рейндль». Текст телеграммы, этой полоски с печатными буквами, Прекль знал наизусть, но перечитал ее сейчас с волнением не меньшим, чем в первый раз. Разумеется, он на нее не ответил, никому о ней не заикнулся. Не рассказал о ней даже Анни — она обязательно стала бы уговаривать его вернуться к Рейндлю. Зудила бы его, пуская в ход свой пресловутый здравый смысл. Он сам сторонник здравого смысла, но Рейндль — бесстыжая бестия. «Horror sanguinis»? Здравый смысл играл в мировоззрении Каспара Прекля не меньшую роль, чем желток в белке, но стоило ему вспомнить бледное, одутловатое лицо Пятого евангелиста, и он переполнялся таким гневом и чувством собственного достоинства, что от здравого смысла и следа не оставалось. Он снова сунул телеграмму в ящик и сразу его запер.

Прекль был не в состоянии работать, не в состоянии и разговаривать с Анни, а она с минуты на минуту могла прийти. Единственное, чего, пожалуй, ему хотелось, это ворчливой, отрывистой беседы. Он решил заглянуть в «Хундскугель» — может, туда придет и Бенно Лехнер.

Но Бенно Лехнер не пришел в «Хундскугель». В этот вечер репетиция обозрения кончилась необычно рано, и Бенно поджидал Анни у конторы, где она работала, — ему хотелось пройтись с сестрой по вечерним улицам, даже, быть может, закусить с ней где-нибудь на свежем воздухе. Он решил разок поговорить с ней с глазу на глаз, без товарища Прекля. Бени не был в обиде на товарища Прекля, хотя тот в последнее время стал еще менее общителен, чем раньше, но вот Анни, которая, можно сказать, дневала и ночевала у него, наверняка порой очень страдает. Ей ли, с ее мещанскими предрассудками, до конца понять Прекля, оценить, какой он человек и товарищ? Большой плюс в ее пользу уже то, что она продолжает его любить, ухитряется ладить с ним. Анни вполне заслуживает дружеской поддержки, ободряющих слов.

158