Успех - Страница 223

К оглавлению

223

В последние дни перед отъездом Тюверлена Иоганна как будто немного повеселела и успокоилась. Как раз в это время она получила длиннейшее письмо от матери. Чем больше обесценивались деньги, тем лучше шли дела колбасника Ледерера: он даже купил четыре новых лавки. Г-жа Крайн-Ледерер очень расстраивалась из-за своей неудачной дочери. Г-н Ледерер был председателем районного комитета «истинных германцев». Падчерица портила ему репутацию. Г-жа Крайн-Ледерер решила сделать еще одну попытку примириться с Иоганной. Дочь должна развестись с арестантом, прекратить сожительство с чужаком. Мать в последний раз предлагает ей вернуться в лоно семьи.

В это же время на виллу «Озерный уголок» внезапно нагрянула тетушка Аметсридер. Иоганна радовалась, глядя на нее, на то, как бодро она расхаживает по дому, как прямо несет свое дородное тело и крупную мужеподобную голову, изрекая сентенции, полные житейского здравого смысла. Тюверлен весело ухмылялся. Тетушка заявила, что ей надо поговорить с племянницей. Иоганна внимательно ее слушала — она так устала, что была рада появлению человека, который все знал о ее делах. По мнению тетушки, Иоганна сделала для Мартина Крюгера решительно все, что один человек может сделать для другого. Ну, а теперь хватит. Надо взять развод и выйти замуж за этого Тюверлена. Он, конечно, изрядная блоха, но она, тетушка Аметсридер, поможет Иоганне прибрать его к рукам. Если Иоганна не возражает, она поговорит с Тюверленом, не то как бы он не ускакал в Америку.

Когда до отъезда Тюверлена в Гамбург, где он должен был сесть на пароход «Калифорния», осталось всего два дня, Иоганна вдруг с ошеломляющей ясностью поняла, чем станет ее жизнь без Жака. Просторная вилла «Озерный уголок» опустеет, замрет. Не переехать ли ей в Мюнхен, к тетушке Аметсридер? Пожалуй, она снова возьмется за графологию. И, может быть, наконец наберется мужества и проанализирует почерк Мартина Крюгера.

«Мессершмидт свои обещания помнит», — сказал ей этот самый Мессершмидт в Мюнхене. «Осталось сорок восемь дней», — сказал он ей тогда. С тех пор прошло еще пять дней. Когда Тюверлен уедет, останется сорок один день. Но что с ними со всеми будет, если Крюгера освободят раньше, чем вернется Тюверлен? Жак не должен был уезжать сейчас. Как он этого не понимает?

Он не понимал.

Жизнь за городом пошла ему на пользу больше, чем ей. Он был воплощением здоровья — широкоплечий, узкобедрый; его лицо, все в мелких морщинках, с резкими чертами, загорело, обветрилось. Он искоса поглядывал на Иоганну и улыбался — а ей казалось, что издевательски ухмыляется. Его скрипучий голос не умолкал. Тюверлен сиял от радости. Уехал, сияя, а она осталась в своей клетке.

20
Река Рур

Девятого января репарационная комиссия пришла к заключению, что Германия не выполняет обязательств, возложенных на нее Версальским договором. Она преднамеренно поставила меньше угля и леса, чем было предусмотрено. Недоставленные лес и уголь составляли полтора процента от общего количества поставок. Основываясь на этом, французский премьер-министр Пуанкаре послал в Рурскую область техническую комиссию во главе с инженером Костом, дабы устранить причины, повлекшие за собой подобное нарушение договора. Комиссии были приданы в качестве охраны войска — семь французских и две бельгийские дивизии в полном боевом снаряжении, численностью в шестьдесят одну тысячу триста восемьдесят девять человек под общим командованием генерала Дегута. Одиннадцатого января в девять тридцать утра авангард французских войск вступил в город Эссен, пятнадцатого были оккупированы Гельзенкирхен и Бохум, шестнадцатого — Дортмунд и Херде. Французские войска заняли прусские государственные горнорудные предприятия и банки. Владельцы и генеральные директоры предприятий — Тиссен, Шпиндлер, Тенгельман, Вюстенгофер, Кестен, отказавшиеся поставлять репарационный уголь, были арестованы.

Рурская область была богатейшей частью Германии. Под землей таились огромные залежи угля и железной руды, на земле раскинулись прекрасно оснащенные, великолепно организованные металло- и углеобрабатывающие предприятия, а также густая сеть железных дорог для перевозки их продукции. Германия — промышленная страна, Рур — сердце ее промышленности. Кто владел Рурской областью, владел сердцем Германии.

Но владеть им имело смысл лишь до тех пор, пока оно билось. Германское правительство, после поражения в войне лишенное военной мощи, предложило населению оказывать оккупантам пассивное сопротивление. Власти в этой густо населенной области и железнодорожные чиновники отказывались повиноваться приказам оккупационного начальства. Правительственные чиновники, бургомистры, директора банков, железных дорог, крупных предприятий были арестованы, высланы. Оккупационные войска попытались сами обслуживать железные дороги. Безуспешно. Военные эшелоны терпели крушения, во время которых погибло немало солдат. Военные власти, ожесточившись, стали применять суровые меры против демонстрантов и вообще против всех, кто им казался подозрительным. Чуть что, начиналась стрельба, было много раненых, были и убитые. Действовали военные суды, на города, где погиб кто-нибудь из французов, накладывали большие денежные контрибуции. К первым числам февраля восемьсот километров железных дорог были забиты неподвижными составами. Паровозы и рельсы ржавели, уголь невозможно было вывезти, кучи его росли, превращались в горы, расползались по полям, потому что высоту этих гор все же приходилось ограничивать из-за опасности самовозгорания.

223